специализированная юридическая фирма

(495) 925-88-25

График работы: ПН-ПТ с 10-00 до 19-00 e-mail: info@prawyezh.com

Для участников СВО особые условия!
 
 

Осторожно: юридическое лицо!

Субсидиарная ответственность за долги становится безграничной «Субсидиарная ответственность» приобретает в российском деловом обороте все более зловещие оттенки. Все чаще собственникам бизнеса приходится отвечать за деятельность своих компаний, даже если формально они не имели отношения к оперативному управлению ими и «неправильные» решения подписывались совсем другими людьми. С 1 июля вводится законодательная норма, предполагающая привлечению к субсидиарной ответственности владельцев предприятий-банкротов.

Скоро введут поправку, позволяющую арбитражу назначать «”контролирующее лицо” предприятия-банкрота» по своему усмотрению. Не ухудшают ли подобные новшества инвестклимат России? Не является ли они отрицанием самой концепции «Общества с ограниченной ответственностью»? И не является ли оно дополнительным инструментом давления силовиков на бизнес? «Инвест-Форсайт» опросил экспертов-юристов.

Дмитрий Константинов, юрист московского офиса международной юридической фирмы «Ильяшев и партнеры»

Лица, контролирующие компанию-должника, могут быть привлечены к субсидиарной ответственности и по сегодняшней редакции Закона о банкротстве. Обсуждаемый законопроект предлагает ввести новое, уточненное определение такого лица. Также неверно говорить о привлечении контролирующих лиц к ответственности «по усмотрению суда». И действующая редакция Закона о банкротстве, и обсуждаемый законопроект содержат несколько оснований для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Однако во всех случаях суду необходимо установить наличие причинно-следственной связи между действиями ответственного лица и вызванными ими последствиями, за которые наступает ответственность. Также владелец или топ-менеджер компании может быть освобожден от ответственности, если сумеет доказать отсутствие своей вины в том, что фирма признана несостоятельной (банкротом). Разумеется, при установлении соответствующих обстоятельств судейское усмотрение имеет существенное значение, однако в этом также нет ничего нового.

Прописать в законе все возможные ситуации нереально. Также нельзя создать точный алгоритм, который установит наличие или отсутствия вины контролирующих лиц в банкротстве должника. Поэтому суд, рассматривая подобные дела, и формирует свое субъективное мнение. Действительно, широкое применение института субсидиарной ответственности создает риск необоснованного давления на менеджмент. Но законодатель должен найти баланс между свободой бизнеса в принятии решений и ответственностью за злоупотребления в предбанкротный период. В любом случае применение норм о привлечении к ответственности должно носить экстраординарный характер. Инструментом давления силовиков субсидиарная ответственность вряд ли станет, так как заявить соответствующие требования могут только конкурсный управляющий или кредитор должника. В целом, на мой взгляд, сейчас трудно оценить опубликованный законопроект, так как работа парламента по нему еще не началась. Можно предположить, что текст законопроекта в дальнейшем претерпит существенные изменения.

Ольга Пономарёва, управляющий партнёр Группы юридических и аудиторских компаний «СБП» В предлагаемых Правительством РФ поправках к закону о банкротстве предлагается изменить понятие о контролируемых должника лицах, которое дает право суду решать, кого и по каким основаниям относить к такой категории. Применять такой подход на практике попытки были давно, теперь это могут закрепить законодательно. Надеюсь, суды при принятии решения все-таки будут учитывать совокупность фактов, а не довольствоваться только показаниями «того парня». Дело Николая Максимова, владельца уральской металлургической компании «Макси-Групп», который формально не руководил и не был учредителем компаний, стало одним из первых, когда суд по совокупности косвенных доказательств установил, что именно он контролировал должника, и привлек Максимова к субсидиарной ответственности. Также российское правительство предлагает внести в закон о банкротстве норму, которая освободит номинальных директоров от ответственности, если они «сдадут» реальных бенефициаров. Вот этот шаг направлен на защиту прав добросовестных участников правоотношений и должен способствовать повышению прозрачности бизнеса и улучшению инвестиционного климата в нашей стране. Конструкция ООО с принятием таких поправок в закон действительно перестанет отвечать своему определению. Но, с другой стороны, это позволяет привлекать к ответственности мошенников, которые прикрывались законом. Создается определенный люфт для злоупотребления силовиков и судейского корпуса в том, кого и как привлекать к ответственности за долги компаний. Однако применение закона и его новелл определяется в нашей стране судебной практикой, которая должна выносить взвешенные решения – посмотрим, как она будет складываться. Стоит также обратить внимание на другие новые изменения в законодательстве, связанные с субсидиарной ответственностью контролируемых должника лиц.

С 28 июня 2017 года вступили в силу поправки в закон «Об обществах с ограниченной ответственностью») – теперь привлечь к субсидиарной ответственности кредитора можно и без банкротства (п. 31 в ст. 3 № 14-ФЗ) – ранее это было невозможно. Теперь кредитор имеет право даже после внесения записи в ЕГРЮЛ о ликвидации юридического лица привлечь его менеджмент к субсидиарной ответственности по долгам компании. Только кредитору предстоит доказать, что лица, принимающие решения, действовали неразумно и недобросовестно, что привело к неспособности компании платить по долгам. С 1 июля 2017 года начали действовать поправки в Закон «О банкротстве», которые предусматривают возможность кредитора обратиться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности к контролирующим должника лицам (директор, учредитель и иные лица, дающие должнику обязательные для выполнения указания) самостоятельно после завершения процедуры банкротства (или если дело прекращено в связи с отсутствием средств, п. 5 ст. 10). Обратиться с таким заявлением кредиторы могут в течение трех лет после завершения процедуры конкурсного производства.

Раньше недобросовестный кредитор, помня о ст. 142 ФЗ «О банкротстве», в которой указанно, что все долги после завершения конкурсного производства считаются погашенными, мог спокойно жить после проведения процедуры банкротства общества, у которого не было активов, и конкурсная масса никак не могла погасить все требования кредиторов: «ну извините, я банкрот». Теперь кредиторы, в т.ч. ИФНС, могут и за рамками дела о банкротстве привлечь конкретное физическое лицо к ответственности в течение трех лет.

Игорь Соколов, старший юрист практики разрешения споров международной юридической фирмы CMS, Россия

7 июля 2017 года Правительство России опубликовало очередной крупный пакет поправок в закон о банкротстве, усиливающий ответственность контролирующих лиц при банкротстве. Предполагается, что эти поправки повысят эффективность данного правового механизма и тем самым увеличат его общую востребованность. Сама идея привлечения контролирующих лиц к ответственности хоть и выглядит некоторым отступлением от общего правила обособленности обязательств юридического лица от обязательств его участников и руководителей, является вполне органичной в ситуации, когда имеются веские основания полагать, что именно действия или бездействия этих лиц привели предприятие к банкротству. Ведь объявление о несостоятельности – это всегда сбой в нормальном хозяйственном обороте, влекущий ущемление прав кредиторов. Даже при идеальной картине банкротства кредиторы вынуждены ввязываться в процедуры, существенно более сложные, долгие и затратные, нежели обычное получение долга по суду. При этом заранее известно, что в итоге кредиторы гарантированно получат меньше, чем им полагалось бы, если бы должник не «ушел в банкротство».

В странах англосаксонской правовой семьи привлечение контролирующих лиц к ответственности красочно именуется «снятием корпоративной вуали» («piercing of a corporate veil»). Этот механизм рассчитан на исключительные случаи, в которых юридическое лицо рассматривается не как субъект права, наделенный автономией воли, а как своеобразный «механизм», использованный контролирующими лицами для уклонения от ответственности и причинения ущерба кредиторам. С учетом российских реалий, когда даже по официальным данным в ходе банкротств погашается около 3% от общего объема требований кредиторов, не обеспеченных залогом, возможность «снятия корпоративной вуали» просто необходима. К сожалению, весьма распространены банкротства, вызванные не экономическими причинами, а плохо скрываемым нежеланием бенефициаров бизнеса платить по долгам.

Самая простая схема – поняв, сколько ты должен своим контрагентам, «нарисовать» и «просудить» фиктивную кредиторскую задолженность перед «дружественными кредиторами» на превышающую сумму. После этого у недобросовестного руководства должника появляется возможность в любой подходящий момент начать банкротство, назначив при этом «своего» временного управляющего.

Далее в ходе банкротства «дружественные кредиторы» будут полностью контролировать процесс и оставят сторонних кредиторов с пустыми руками, получив в итоге активы банкрота за бесценок на торгах либо в качестве отступного. Можно ли считать такое положение дел справедливым? Именно на подобные ситуации и рассчитаны правила о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по долгам предприятия-банкрота. В российском законодательстве эти нормы работают с 2009 года. С тех пор положения «Закона о банкротстве», регулирующие основания и порядок привлечения к ответственности, неоднократно изменялись. При этом изменения каждый раз последовательно упрощали кредиторам задачу по взысканию долгов с тех, кто фактически и юридически довел предприятие до несостоятельности. Поэтому новые поправки не выглядят чем-то совершенно неожиданным и революционным. Вместе с тем, даже с учетом этих поправок процесс привлечения контролирующих лиц к ответственности остается непростым, долгим и затратным.

Поэтому вряд ли стоит опасаться использования этих норм кем-либо еще, кроме сторонних кредиторов в делах о банкротстве.

Усова Марина, руководитель корпоративной и инвестиционной практики фирмы «Селютин и партнеры»

По сути речь идет о выработке системного подхода в определении «контролирующего лица», основываясь на сформировавшейся за последнее время судебной практике. Безусловно, это будет не итоговое определение, и мы еще увидим более детальные и вариативные подходы.

Cама концепция понятия ограниченной ответственности в пределах уставного капитала является нонсенсом, особенно учитывая несоразмерность уставного капитала с размерами обязательств.

Вообще представляется, что нововведения создают дополнительные гарантии для кредиторов, при этом вынуждая недобросовестных владельцев бизнеса задуматься о последствиях своих злоупотреблений.

Вячеслав Косаков, партнер Независимой юридической группы «Стрижак и Партнеры»

Данные нововведения являются логическим продолжением ужесточения законодательства о банкротстве в отношении лиц, фактически контролирующих должника. Более детально описаны основания привлечения к ответственности и порядок. Безусловно, такие нововведения защищают интересы добросовестных кредиторов должника, обладающего признаками несостоятельности, от злоупотреблений или халатного отношения со стороны контролирующих последнего лиц. На мой взгляд, такие изменения должны улучшить инвестиционный климат в России – когда кредитор будет знать о неотвратимости ответственности руководства должника за действия (бездействия), причинившие вред должнику и его кредиторам. Однако, как часто это бывает, использование законодателем расширительных толкований для предоставления арбитражному суду больших возможностей для принятия самостоятельных решений (например, определить самостоятельно контролирующее лицо по иным основаниям) на практике приводит к различным казусам, разрешать которые приходиться в вышестоящих инстанциях. Аналогичная ситуация была и с введением главы III.1 по оспариванию сделок должника и необходимости в последующем дачи разъяснений судам в постановлении ВАС №63. Кому-то может показаться, что граница между концепцией «Общества с ограниченной ответственностью» и возложением субсидиарной ответственности, предусмотренной законодательством о банкротстве, стирается.

Однако, на мой взгляд, ею является добросовестность поведения лиц, контролирующих должника, в преддверии банкротства последнего. И для того чтобы избежать различного рода злоупотребления, необходимо ее четко определить. Приведут ли такие изменения к росту удовлетворения требований кредиторов в процедуре банкротства – возможно, но не стоит ждать головокружительного роста. Скорее, это приведет к использованию еще более сложных схем сокрытия имущества лицами, контролирующими должника. Использование данного инструмента, безусловно, интересно налоговым органам как дополнительный способ давления на собственников бизнеса.

Источник: ners.ru

 

СТАЖИРОВКА В «ПРАВЕЖЪ»

Компания «Правежъ» предоставляет студентам юридических факультетов возможность применить свои знания на практике!

Подробнее

КОНТАКТЫ

Москва, 3-я улица Ямского Поля, дом 2, корпус 12

(пять минут пешком от м. Белорусская)

Тел.(495) 925-88-25

e-mail: info@prawyezh.com

Открыть схему проезда
Главная | О насУслуги | Цены | Новости | Публикации | Контакты

Copyright 2017 - Правежъ - All rights reserved

Положение об обработке, защите и хранении персональных данных

Соглашение об использовании материалов и сервисов ВЭБ-сайта